Будни художника

Прошедшие недели можно назвать балансом между Моэмом и каталогом.
Я заканчивала правки по верстке нового каталога с моими работами, рисовала и оформляла картины к выставке и в те моменты, когда не нужно было принимать решений о чем-либо, слушала книги Сомерсета Моэма.

Читать далее...

Заголовок к этой статье можно назвать девизом моих последних трех недель, дни которых были чем-то похожи.

…
Ответив с утра на пару писем и написав несколько рецензий к курсу, я, наконец, развернулась лицом к другой стене, чтобы продолжить работу над картиной.

Глициния 03, 80х80

Это второй этап работы, когда настроение и общая динамика уже заданы и нужно довести картину до определенной степени законченности. Я люблю этот этап — он неспешный, вдумчивый, достаточно интуитивный, и позволяет немного отвлечься на аудио книгу, — сегодня слушаю «Сирены Титана» Курта Воннегута.

Читать дальше...

Сегодня будет пост о буднях в мастерской: о текстах, столах, мыслях.

Начала читать книгу Уильяма Зинсера — «Как писать хорошо».

До сороковой страницы ничего для себя нового не нашла. То, что тексты нужно чистить, следить за простотой языка, убирать нагромождения — это все я и у других авторов читала, но лишнее напоминание всегда фокусирует внимание. Поэтому книга, на мой взгляд, полезная.

А оглавление книги очень разжигает мое любопытство, особенно глава 13 – «Как писать о себе» или глава 17  — «Как писать об искусстве». Почитаю и потом обязательно советами поделюсь.

А пока — цитата.

«Писать учатся, когда пишут». Уильям Зинсер

И возразить тут нечего, тоже самое могу сказать про рисование. Рисовать учатся, когда рисуют. Я учусь этому всю жизнь и мне кажется, что совершенство ускользает с моим приближением к нему. Да и само совершенство тоже меняется.

Читать дальше...

В этот раз напишу не о картинах, а об одном виртуальном знакомстве.
Близкие друзья, конечно же уже наслышаны про мои поиски и мои достижения, но с широкой публикой я пока что еще не делилась этим увлекательным приключением.

В том году мне посчастливилось найти блог Армена Петросяна, в котором он рассказывает о стодневках – времени концентрации на определенных сферах своей жизни, ну и просто о внимательности, книгах, находках.
Я скачала его книгу в свободном доступе и тестировала то, что он предлагает все лето и сентябрь. А в октябре, почти оставив преподавание, я увидела в каком запустении находится сфера моей около художественной жизни. И решила, что самое время заняться трудоемкими, но важными делами, до которых все время руки не доходят.
У Армена как раз начиналась новая стодневка, и я решила присоединиться к группе.

Первые 100 дней закончились 30 декабря, прибавилось много интересного опыта и новых знакомых! Но процесс не остановился, появились новые идеи.

Вчера вышла моя статья в "Жить Интересно", в которой я рассказываю, что я собственно делаю чтобы успевать все то, что успеваю.



Помимо видимой пользы от реализованных задумок, что я приобрела за сто дней работы в виртуальной группе?
( Collapse )

Купила недавно три книги: "Профессия художник-иллюстратор" Даррэлл Риз, "Твори целый день" Лиза Конгдон и «Анатомия за 30 секунд" редактор Габриэль М. Фин.

Первые две - об очень актуальном для художника - как рисовать и зарабатывать. Все о нюансах творческой финансовой жизни. А третья - о тонкостях организма.



Тема о том, что «художник должен быть голодным» уже страшно надоела.

( Collapse )

В то время, когда я начала делать эскизы к картине «Огненный Бали», я читала книгу М. Маран «Зачем мы пишем. Известные писатели о своей профессии».
Поэтому на моих эскизных листах появились сверху цитаты, не совсем относящиеся к картине, из интервью с писателем Дэвидом Балдаччи.

"Когда я приступаю к очередной работе, то боюсь до смерти, что волшебство не совершиться», и «Чтобы стать лучше, заставляешь себя каждый раз делать что-то по-другому».



Мне показалось интересным, как по-разному люди чувствуют себя, когда что-то начинают. И, поняла, что у художников и писателей несколько разные временные рамки работы с темой. У художника эти взаимоотношения, как правило, короче, а у писателя могут пройти годы, прежде чем тема будет представлена в виде книги. Это все равно, что решиться выйти замуж и провести вместе много ночей и дней в горе и в радости. Наверное, поэтому у писателей бывает страх пред началом работы над книгой.

В начале пути и у художников, и у писателей нет никакой уверенности, что очередная работа будет шедевром.



( Collapse )

Некоторое время назад мне в руки попалась книга Туве Янссон - «Летние истории», и мне вдруг захотелось бросить на время летнюю Москву и слетать к финнам, посмотреть как они там живут на островах.

Поездка получилась короткая, но очень душевная: Порвоо, Пеллинки, потом остров Туве Янссон, арендованный на время финским писателем, но, к счастью, гостеприимным, затем маленький город Ловиса и, в самом конце, немного Хельсинки. Удалось переключиться и задуматься.



А еще удалось наловить новых материалов.



В художественные магазины я хожу, как на ярмарку и могу часами разглядывать все, что там есть. И каждый раз находятся новые сокровища!

Кстати, таможенникам мои сокровища тоже нравятся. Почти каждая поездка сопровождается вскрытием сумки с материалами и неожиданными вопросами. Это пули? Вы едете с ребенком? Нет? А зачем вам столько карандашей? А чей портрет приклеен к вашему чемодану? Вы едете на фестиваль? Ну и так далее.
( Collapse )

Я ехала сегодня по МКАДу и слушала новую главу из книги Михаила Анчарова "Самшитовый лес", и опять возникло это знакомое чувство тихой грусти. Знаете ли вы, как ощущается грусть физически? Я чувствую ее, как особое ощущение в горле, немного за основанием языка, на дальней стенке гортани.
Пишу, а сама думаю одновременно про анатомический атлас и Сапожникова из Колязина и о русской душе - любознательной и правдивой, которой всегда не просто, но с этим ничего не поделаешь.



А по утрам на кухне я читаю по главе из книги Барбары Шер «Мечтать не вредно», и иногда кажется, что мне кричат в ухо на восторженно-повышенных тонах. Потом я сажусь в машину и включаю аудиокнигу "Самшитовый лес", а там неспешный, вдумчивый Сапожников разговаривает голосом Игоря Князева. И возникает у меня чувство этой тихой грусти – очень русское и родное.

Мне кажется, что я  с детства знала, как правильно и со вкусом нужно грустить. К 25 годам я достигла в этом особых успехов, а потом встретила К. на остановке, и начала учиться мыслить позитивно.

В общем-то я научилась мыслить позитивно, и даже могу читать Барбару Шер и стараться следовать за ней к своей мечте, но так по родному щемит в горле от книги Анчарова Михаила.

Что-то не пишется сегодня и очень хочется забить трубочку и покурить в лесу, поразмышлять о том, куда время движется, но в этом веке я не курю и мое время уже занято какими-то проектами… А Сапожников сказал бы: «Талант  - это дойная корова… Корову надо доить, что бы она не болела, но ее нельзя заставлять участвовать в скачках! Я не хочу быть гоночной коровой!»

Прослушала книгу и очень захотелось глазами перечтать, поэтому скачала себе книги Анчарова Михаила в текстовом файле.
А за аудиокнигу спасибо огромное Игорю Князеву и театру aBookee.

Аудиокнига по ссылке здесь.

Перед Новым Годом много езжу за рулем, поэтому переслушала почти все рассказы Якова Даниловича Минченкова  о русских художниках-передвижниках.

Книжка так и называется «Рассказы о русских художниках-передвижниках». Сам Минченков – художник пейзажист (1871-1938), на протяжении двух десятилетий занимался организацией выставок при Товариществе, ну и писал картины, конечно. На склоне лет он написал книгу воспоминаний о своих соратниках, среди которых было много известных художников.



Когда я натолкнулась на пост у lotilda_art , посвященный тому, что Репин был вегетарианцем и очень хвалил «сенной суп», вспомнила, что в книге у Минченкова этому факту тоже уделяется внимание, правда немного саркастическое. )) Вот такие они художники – только бы посмеяться над привычками друг друга!

Читает текст Владимир Самойлов. Читает хорошо, но с некоторой нотой ворчливости, что, в общем-то, подходит книге, но иногда начинаешь думать, что все передвижники ворчали. ))
Скачать можно здесь.